Цитаты на тему «Рука» - страница 37
...И снова монотонно звучат предложения: «Верность», «Отвага», «Победа»...Нет, нет, нет! И вдруг взор мой падает на лежащую на столике книгу Джованьоли «Спартак». Я беру её в руки и говорю: Нам нужен девиз, отображающий лучшие качества атлета: мужество, волю к борьбе, стойкость и силу, верность идее. Вождь гладиаторов имел все эти качества. Давайте назовём новое общество «Спартак». Предложение понравилось, на том и порешили.
Спартак (футбольный клуб, Москва)
Назначение юности заключается в том, чтобы расцепить старое время, которое еще тысячью звеньев держится за прошлое столетие. Одной рукой молодёжь разъединяет цепь, другой указывает на будущее, где она станет господствовать в новом царстве, которое, как рай Магомета, обвито чудными алмазными нитями и хранит в своих недрах чуждые, невиданные ещё вещи, о которых нам уже сообщал Бетховен, и повторил светлый юноша Шуберт своим детским, умным, сказочным языком...
Роберт Шуман
Бумажная книга похожа на акулу. Акулы очень стары: они плавали по океанам ещё до динозавров. И причина тому, что вокруг нас всё ещё встречаются акулы, довольно проста: они научились быть акулами лучше всех. Физические книги суровы, трудноуничтожимы, в целом водонепроницаемы, питаются солнечной энергией и хорошо ложатся в руку: они довели умение быть книгами до совершенства, и для них в мире всегда найдётся ниша.
Дуглас Ноэль Адамс
Это трудная проблема - мамы и папы. К взрослым в послеоперационные палаты никого не пускают, чтобы «не заносили инфекцию», как мы, медики, говорим. А около детей сидят родители, хотя инфекция здесь еще страшнее. Это - уступка жалости. Нельзя, ну просто невозможно, отказать матери или отцу, когда их ребенок находится между жизнью и смертью. Некоторые, правда, помогают сестрам и няням: поднять, переложить, покормить. Персоналу работы хватает, и лишние руки всегда полезны. Но большей частью родители мешают. Ухаживать за больным нужно уметь. И нужны, кроме того, крепкие нервы. Или по крайней мере привычка. Попадаются истеричные и просто плохие люди. Им все кажется, что сестры и врачи недобросовестны, ленивы, жестоки. Чуть ли не одержимы желанием уморить их детей. Таких приходится выгонять, не обращая внимания на угрозы жаловаться. Впрочем, жалуются исключительно редко. Наверно, потом каждый все спокойно обдумает и устыдится. Слишком уж очевидна самоотверженная работа.
Николай Михайлович Амосов
Ко всякому чувству враг примешивает свою отраву. Так, к сокрушению о греховности он примешивает отчаяние и безнадёжие, и унывает душа и расслабляется; к отречению - жестокосердие, холодность, бесчувствие; к любви - сладострастие; к утешению милостями, даруемыми Господом, - тщеславие, и прочее. Человек не может отделить этот яд от благого чувства, но при молитве Именем Господа Иисуса Христа, произносимой с верою от сокрушенного сердца, этот яд отделяется; от света Христова разгоняется тьма из сердца, видна становится сопротивная сила; от силы Христовой исчезает действие вражие, и в душе остается естественное состояние, не всегда сильное, не всегда чистое от плотской скверны, но безмятежное и способное подклониться под действующую руку Божию.
Арсения (Себрякова)
Вчера я был в Ипатьевском монастыре .
Обведённая венцом снегов, раскрашенная кармином и лазурью, легла на задымлённое небо севера, как пёстрый бабий платок, расписанный русскими цветами.
Линии непышных её куполов были целомудренны, голубые её пристроечки были пузаты, и узорчатые переплёты окон блестели на солнце ненужным блеском.
В пустынной этой церкви я обошёл древние иконы, весь этот склеп и тлен безжалостной святыни.
Угодники - бесноватые нагие мужики с истлевшими бёдрами - корчились на ободранных стенах, и рядом с ними была написана российская богородица: худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зелёные руки.
Древние иконы окружили беспечное моё сердце холодом мертвенных своих страстей, и я едва спасся от них, от гробовых этих угодников.
Их бог лежал в церкви, закостеневший и начищенный, как мертвец, уже обмытый в своём дому, но оставленный без погребения.
Исаак Эммануилович Бабель
Хочу я быть ребёнком вольным
И снова жить в родных горах,
Скитаться по лесам раздольным,
Качаться на морских волнах.
Не сжиться мне душой свободной
С саксонской пышной суетой!
Милее мне над зыбью водной
Утёс, в который бьёт прибой!
Судьба! возьми назад щедроты
И титул, что в веках звучит!
Жить меж рабов - мне нет охоты,
Их руки пожимать - мне стыд!
Верни мне край мой одичалый,
Где знал я грёзы ранних лет,
Где рёву Океана скалы
Шлют свой бестрепетный ответ!
Я изнемог от мук веселья,
Мне ненавистен род людской,
И жаждет грудь моя ущелья,
Где мгла нависнет, над душой!
Джордж Гордон Байрон
Мои мистические дали
Смычком взвивались заливным,
Смычком плаксивым и родным -
Смычком профессора Гржимали:
Он под Васильем Ильичом
(Расставив ноги калачом), -
Который, -
- чаля из эонов
На шар земной, - объятый тьмой,
Рукою твёрдой на тромбонах
Плывет назад - в Москву, домой:
Слетит, в телодвиженье хитром
Вдруг очутившись над пюпитром,
Поставит точку: оборвёт,
Сопит и капли пота льёт,
И повернувшись к первой скрипке,
Жмёт руки и дарит улыбки,
Главой склоняясь в первый ряд,
Где на фарфоровые плечи,
Переливаясь, бросят взгляд,
Все электрические свечи;
Задушен фраком, толст и розов,
Ладонью хлопнув в переплеск,
Бросаясь лысиной, - Морозов
Надуто лопается в блеск!
Андрей Белый
Да, моя драма приняла бы на свои руки человечество, едва повитое природою на лоне Индии. Там вещественность заглушила разум; там природа-царица, там богиня-судьба; там величаво и сильно всё, кроме человека; он пьёт молоко из сосцов земли как дитя и как пылкий юноша пожирает страстными поцелуями грудь её; он вечно дремлет на ней в утомлении неги. Солнце взводит для него несеяную жатву, но мешая в неё ядовитые растения...
Александр Александрович Бестужев
Пискнула в траве мышь и серым клубочком покатилась прямо Степану под ноги. За ней метнулся из травы головастый тёмный зверек, не больше котенка. Он в два прыжка придавил мышь у самых колен человека.
Степан быстро прихлопнул зверька ладонью и зажал в руке. Он сам не знал, зачем это сделал, - просто так, сама рука упала. Зверек выпустил из пастишки мёртвую мышь и забился, завертелся. Держит его Степан, а он вот-вот шею вывихнет - норовит вцепиться Степану в руку.
- Хорьчонок! - сказал Степан и стал с любопытством разглядывать пушистую шкурку зверька. Нет, куничка скорей - рыльце востренькое и шерсть черна.
Степан сызмала любил баловаться с ружьём, был неплохой охотник и каждую птицу, каждого зверя у себя в лесах знал с виду и по имени.
Повертел, повертел зверька, оглядел со всех сторон.
- Нет, и не куничка, больно шуба богатая! Кто же ты таков?
И вдруг во весь голос крикнул:
- Соболь!
Зверь с перепугу сильнее рванулся в руке.
Виталий Валентинович Бианки
Речь шла о том, что если воевать по всем правилам военной науки: с неограниченным применением авиации, артиллерии, ракетных войск, то остатки уцелевших бандформирований действительно можно было уничтожить за короткое время одним парашютно-десантным полком. И я действительно мог это сделать, но тогда у меня были связаны руки.
Павел Сергеевич Грачёв
Я - девочка из шоколада,
Ты - белый мальчик из стекла...
Загадка пристального взгляда
Меня томила и влекла...
Сквозь хвой таинственную сетку
Дрожат и искрятся огни.
И рядом на зеленой ветке
Мы позабытые одни.
Я знаю, что угаснут свечи
И все окутается тьмой,
Тогда тебе на взгляд отвечу
Веселым танцем между хвой.
Исколют руку мне иголки,
И все закружится в глазах...
Но раз в году бывает ёлка,
И мы встречаемся в ветвях.
Но утром мы не помним яда
Той ночи, что весь год влекла...
Я - девочка из шоколада,
Ты - белый мальчик из стекла.
Алла Сергеевна Головина
Только привычка и длительная близость могли бы помочь мне заслужить расположение вашей дочери; я могу надеяться возбудить со временем её привязанность, но ничем не могу ей понравиться; если она согласится отдать мне свою руку, я увижу в этом лишь доказательство спокойного безразличия её сердца. Но, будучи всегда окружена восхищением, поклонением, соблазнами, надолго ли сохранит она это спокойствие? Ей станут говорить, что лишь несчастная судьба помешала ей заключить другой, более равный, более блестящий, более достойный её союз; - может быть, эти мнения и будут искренни, но уж ей они безусловно покажутся таковыми. Не возникнут ли у неё сожаления? Не будет ли она тогда смотреть на меня как на помеху, как на коварного похитителя? Не почувствует ли она ко мне отвращения? Бог мне свидетель, что я готов умереть за неё; но умереть для того, чтобы оставить её блестящей вдовой, вольной на другой день выбрать себе нового мужа,- эта мысль для меня - ад.
Наталья Николаевна Гончарова
Благодаря глянцу я объездил полмира. Не в каждой жизни случится ужинать в Парижской Grand Opera Garnier, когда по левую руку от тебя в бриллиантах Ильзе Лиепа, а по правую - в бриллиантах Рената Литвинова, и все вы пьёте Perrier-Jouet Belle Epoque. Я нажрался ночных клубов, тусовок так, что никакими коврижками теперь не заманишь. Кстати, ещё приказ о назначении не был подписан, а у меня на столе уже лежали подарки от рекламодателей и приглашения (в первый рабочий день!) на вечеринки. Я, конечно, как полный идиот пошёл в клуб «Осень» к указанному времени сбора гостей. Я никогда не забуду это ощущение, сравнимое с тем, когда, стоя на сцене, обнаруживаешь расстёгнутую ширинку, а из неё рубашка торчит - ты один в клубе. В Москве только ведь лохи и свежеиспеченные главреды по приглашениям являются вовремя.
Настало время, когда я обожрался настолько, что одну редколлегию начал словами: «Коллеги, у меня для вас очень хорошая новость - только что сгорел клуб «Дягилев».
Дмитрий Павлович Губин
